Несколько секунд было слышно только, как дождь упрямо отбивает свой неровный ритм по пустым улицам, освещённым лишь слабым светом далёких звёзд. Юноша посмотрел на небо и застегнул повыше свой поношенный китель.
– Что значит жить? – он сел рядом, опершись спиной на холодную стену высокого здания. – Человеку отпущено очень мало времени. Каких-то несколько десятков лет. И слишком много из той толики, что даёт ему Бог, он тратит на то, что не приносит ему удовольствия, на то, что, напротив, заставляет его озлобляться, терять веру, становиться безучастным, подозрительным и грубым – он общается с людьми, которые строят козни за его спиной, каждый день встречается с обманом, сплетнями, насилием и фальшью. И к тому моменту, когда он встречает человека, посланного ему судьбой, он порой даже не замечает этого: он уже исповедует презумпцию виновности – подозревая априори, проверяя, нанимая сыщиков или просто устраивая расспросы, словно на суде… Но он забывает или просто не знает того, что жизнь его началась только сейчас, а всё, что было до – это лишь путь, позволяющий ему стать сильнее, позволяющий ему получить некий опыт и вступить в свою истинную жизнь подготовленным, способным обеспечить и защитить то, ради чего, собственно, он и родился: защитить любимого человека. И чем раньше он встретит его, тем больше он будет жить. Не выживать, не учиться жить, а именно жить. И я знаю: моя жизнь – это ты. И я готов на всё, на всё что угодно ради того, чтобы дышать с тобой одним воздухом, чтобы смотреть в твои глаза и радоваться каждому рассвету. Даже если их можно будет сосчитать по пальцам одной руки. И я не хочу ничего более. Для меня жизнь – это свет. Свет твоей души.
Девушка вытерла слёзы и прижалась горячей щекой к его плечу. Дождь тем временем всё настойчивее обрушивал на город потоки небесной воды.
– Где капрал Ронез? Я, чёрт возьми, отдам этого сумасшедшего под трибунал по возвращению на базу! – Человек в форме остановился возле широкого пульта управления и повернулся к смуглому мужчине, стоящему в нескольких шагах от него возле двери по стойке «смирно». – Вы нашли его?
– Никак нет, сэр. Он покинул расположение ориентировочно ночью и до сих пор не выходил на связь. Посланы две розыскные бригады на флаерах. Результаты пока отрицательные.
– Вольно, майор. Без специального снаряжения он не протянет там долго. Если не удастся его найти до завтрашнего вечера, необходимо прекратить поиски: мы должны отбыть по графику.
– Так точно.
– Гражданские укомплектованы?
– Да, сэр. Двести пятьдесят семь человек. Сто два получили сильную дозу облучения, трое в тяжелом состоянии, у остальных пока нет симптомов лучевой болезни.
– Хорошо. Колония эвакуирована более чем на девяносто процентов. Сколько человек гражданских не получили возможности отбыть?
– Порядка трехсот человек.
– Жаль, мы не можем взять больше людей, – капитан повернулся к иллюминатору, окинув взглядом пустой почти город. – Можете быть свободны. Держите меня в курсе относительно операции поиска Ронеза.
– Есть, сэр, – мужчина отдал честь, повернулся и открыл дверь.
– И вот еще что, – капитан остановил майора: тот обернулся, – прими мои соболезнования по поводу Кэрри…
Мужчина кивнул и вышел в коридор, закрыв за собой дверь.
