Снежинки ложились на освещённую светом неона, высоких фонарей и ярких витрин улицу, покрывая потрескавшийся местами асфальт белым пушистым сверкающим одеялом. Стояла суматоха: толпы людей выходили из одного магазинчика и почти тут же исчезали в другом под мелодичные переливы дверных колокольчиков. Практически каждая витрина была украшена яркими гирляндами, вырезанными из бумаги снежинками и небольшими нарядными ёлочками, окружёнными различными новогодними персонажами – это то Дед Мороз, то его коллега Санта Клаус (обязательно с оленьей упряжкой), то просто милые плюшевые зверушки.
В воздухе царил дух праздника – тот самый, который заставляет человека улыбаться, забывать всё плохое и с радостью встречать новый год, с абсолютной уверенностью в душе в том, что год грядущий обязательно будет лучше, интереснее и плодотворнее года минувшего.
С улыбкой на лице (замёрзшей по всей вероятности – на улице было далеко за ноль, если отсчитывать деления термометра вниз), я шёл по одной из центральных улиц и напевал про себя какой-то мотивчик. Останови кто меня сейчас и спроси, что это за песенка, я бы ни за что не ответил – вам наверняка знакома эта ситуация. Тем не менее, посторонившись и пропустив широкого мужчину в красной шапке с белым пумпоном, гружёного доверху разноцветными коробками самых разнообразных размеров, я свернул на прилегающую центральную площадь.
Моему взору предстало широкое пространство со скамеечками по бокам (я знал, что это скамейки, хотя, например, для человека, впервые посетившего мой замечательный город, эти сугробы по периметру таковые едва ли бы напомнили). В центре возвышалась высокая нарядная ёлка – сейчас она переливалась красными, синими и зелёными огоньками, терпеливо ожидая, когда вокруг неё начнут водить хороводы дети и их смеющиеся родители. Ещё я понял, что малышам, которые ещё не знают, что Дед Мороз – это выдумка, не стоит появляться сейчас на улице: от количества дедушек в красном и их белоснежных внучек просто рябило в глазах.
Я обошёл площадь, затем постоял немного, любуясь на ёлку, последил за движением предпраздничной толпы и, уже порядком замёрзнув, принял твёрдое решение отправиться в тепло – домой – и сесть перед телевизором с кружкой горячего ароматного шоколада. Я сделал шаг направо, не отрывая взгляда от яркой звезды на макушке главной ёлки, и тут же едва не растянулся на покрытой слоем обледенелого снега площади, столкнувшись с кем-то.
— Извините, — машинально сказал я, схватившись за подставленную незнакомцем руку. Я почувствовал под пальцами что-то очень-очень мягкое и тёплое, словно пух.
Тот не ответил, только помог мне восстановить равновесие.
Я поднял глаза и увидел широкоплечего человека, облачённого в красно-белый наряд, с густой белой бородой и в низкой красной с белым пушистым ободом шапке.
— Будь внимателен: мороз мягко стелет, но упадёшь – больно дарит, – насыщенный бас словно кружился возле меня наподобие снежной бури.
— Ого! – я поправил шапку, — Да у вас талант! С вашим голосом вы очень правильно выбрали профессию.